Одним из ярчайших событий культурной жизни Москвы стал Международный театральный фестиваль ВГИКа и главное его событие спектакль "Зойкина квартира" (4 курс актерской мастерской Нар.арт России А.Михайлова). Мы сочли необходимым опубликовать впечатления о спектакле.
Ниже мы публикуем рецензию Алексея Вульфова на спектакль "Зойкина квартира"
Нельзя остаться равнодушным после глубокой радости присутствия на спектакле «Зойкина квартира», пьеса М.А.Булгакова, в учебном театре ВГИКа (мастерская А.Я.Михайлова). Не лучшая из пьес писателя, несколько, на мой взгляд, «кособокая» по форме, с немного съеденным, торопливым финалом (от убийства до конца пьесы слишком близко), актуальная больше для своего времени, чем как некая притча (Москва второй половины 1920-х гг., наступление НЭПа, раскалённая ностальгия по старому еще у многих уцелевших «бывших»). Характерна также для М.А.Булгакова ещё с «Записок врача» тема морфия и кокаина, ну и, конечно, эта пьеса прославилась, как известно, происхождением именно отсюда куда более известного читателям и зрителям, чем Аметистов, образа Остапа Бендера, появившегося под несомненным влиянием этой пьесы. Смысловая заданность пьесы, казалось бы, очевидна. Но какую же блестящую штуку (именно штуку от слова «штюк», лучше сказать – «кунстштюк», то есть выделанная штука, с присутствием искусства и искусности) сделали из нее режиссер и актеры!
Поражает способность совсем молодых людей так глубоко проникнуть в характер героев. Выдающийся русский актер и режиссер Александр Михайлов сумел создать превосходный сценический коллектив истовых исполнителей, настоящих артистов. Это русская классическая школа, представленная, тем не менее, современно, с одной стороны - без нафталина, пыли и выцветших буклей, с другой стороны – без бояр на трапеции и так называемого «поиска» или, еще хуже, «домысливания», «переиначивания» автора (классики в этом никогда не нуждаются). Классичность трактовки пьесы без попытки насыщать ее какими-то придуманными или внешними катализаторами становится мощно выразительной благодаря главному – блестящей, мастерской актерской игре. Строящейся на сценическом мастерстве без обмана – и это замечательно. Театр – не кино, где можно с помощью глубокомысленного курения сигареты или мешания кофе о многом сказать средним или крупным планом, – это место, где именно играют, в средневековом значении этого слова («Игра о…») – так, чтобы и галерку проняло, а для этого нужна неподдельная эмоциональная сила, поставленная вещательность актеров и эффективность решений режиссера, которая во время действия проявлялась бы, тем не менее, незаметно для публики, не выпирающе. В спектакле поразила степень концентрации действия, актерской игры, темпа, насыщения сцен – каждая молекула, микроскопическая деталь действия осмыслены, обыграны. Филигранная работа, редкостная. Очень совестливо, классично отнеслись к делу и режиссер, и актеры. Какой превосходный поиск! – сколько деталей при эластичности сцен, непридуманности, незатянутости - и вместе с тем всё на каких-то ходах, на эксцентрике, на сугубо театральном выразительном средстве, а не на средствах «извне», на прямой, честной игре, подаче себя, какой (какая) есть, а не на пускании тумана «намёков» или, чего хуже, ложного глубокомыслия (впрочем, сложившемуся сценическому коллективу такого класса это не нужно, ребятам и так есть, что сказать). Попросту говоря – честная работа не с высокомерием к зрителю, а напротив – с жарким порывом, искренним ходом к нему. При этом полное профессиональное достоинство, без присущей современной шпанскости.
Поразил высочайший к.п.д. использования сценического пространства и реквизита! Прекрасно найденный шкаф-постель и три передвижных шкапа или ширмы при минимуме других предметов, в то же время абсолютно достаточных для создания атмосферы эпохи. Движение и переменные комбинации этих шкафов-ширм превращаются в элемент ритмики спектакля, помогают его действию бежать, не топтаться! Отлично, что костюмы именно эпохи двадцатых годов, да и что они в принципе есть, а не заменители вместо них того или иного рода – это всегда очень приятно зрителю. Слава Богу, нет никакого осовременивания, «переноса в сегодня», всех этих унижающих настоящего актера шуточек из разряда «пипл хавает», намеков, словечек об «актуальном» - когда играют классиков, не нужно этого, это для развлекательных телепередач, столь же содержательных, сколь порошковый лимонад в пластмассовой бутылке. Со вкусом большим и тактом сделано - и нельзя не восхититься бережностью режиссера к булгаковскому слову, несмотря на купюры и сокращения целых персонажей (повторяю – высокомерие, высокоумие по отношению к классикам всегда абсурдно и жалко – в любом случае нам учиться у Михаила Афанасьевича Булгакова, а не ему у нас). Он эту пьесу написал в текстовом темпоритме как бы перевода со своего любимого Мольера, это чувствуется по динамике речи во время спектакля, и актеры эту активную, немного отрывистую динамику великолепно подхватывают, используют, развивая посредством насыщенной энергетики и лаконизма фраз темп действия. Аметистов говорит у Булгакова цветисто, с вкусными словечками – можно было бы даже еще немножко посмаковать их, чуть сакцентировать – это же, при всей приблатненности, очень живая, выпуклая, яркая речь, хотя «пересмаковывать», конечно, не стоит. Поразительны вкус и целомудрие, очень давно не виданные в большинстве современных спектаклей, тем более эксцентричных по действию. Это настоящая интеллигентность (в переводе слово «интеллигент» означает 
«понимающий») – качество, вымирающее ныне, и присутствие этого редкостного, почти музейно-декоративного уже качества просто нельзя переоценить. Я бы причислил интеллигентность режиссерского и актерского решения этой «Зойкиной квартиры» к настоящему национальному достоянию.
Да, национальному – это русский, целомудренный театр. В нем всё в содержании и пережитой, осмысленной актерами образности, исходящей из самого слова, из речи. Эксцентричность в этом спектакле сильна, но не превращает сцену в арену цирка, динамика его велика – но ни разу за спектакль не было заглушено или съедено слово. И эротика в спектакле не переходит граней примитивной вульгарности, это, так сказать – одетая эротика, и потому она очень сильна в исполнении актеров и актрис, дана именно в состоянии, а не в прямой бесстыжести, и от того, конечно же, действует сильнее. Блистательно найдена сама возможность ее присутствия в спектакле – диалоги Булгакова, далеко не всегда предусматривающие эротическую сцену, тут обыграваются блестяще. Редчайший и хороший случай, когда эротика работает на образ спектакля, а не на угождение зрителю.
Не нужно здесь, в такой пьесе, особенно искать «раскрытие характеров», выражать «тонкости натуры персонажей», «психологические подтексты» - тут нужно именно выкладываться на чисто театральных приемах, на блеске мастерства, на сугубо игровой энергетике, которая так неподкупно подкупает зрителя, захватывает его истинной, а не обманной исполнительской эмоцией, настоящими, натуральными исполнительскими чувствами (а достичь их – всегда большой расход сил и работа). Подумалось на спектакле, что театральный актер – это все-таки человек, работающий на активном мастерстве, на применении сугубо сценических, игровых ходов, умеющий и фехтовать, и драться, и падать, и бегать и т.д. Спектакль идет на мастерстве, без спекуляции многозначительным пассивом (за которым часто кроется просто нежелание актера работать на сцене, выкладываться, проявлять себя честно и истово). Тем не менее, любопытно, как откровенно театральное решение сцен первого действия переходит в кинематографичность решений некоторых сцен во втором – прекрасная освежающая режиссерская краска.
Тонкость, интеллигентность юмористических решений, вообще весь спектакль – сплошное чувство меры – опять музейная редкость в наши дни не воспитания «пипла», а угождения всему низменному в нем. Любопытно, что в спектакле, где показаны сплошной порок и разврат, нигде не возникает чувства гадостности – спектакль светел и ярок, а не темноват и жуток, как по пьесе. Очень хорошо, что в нем появляется «взаправдашне» лирический характер Аллы Вадимовны (актриса Вероника Иващенко очень точно передает его, порой до трепетности и даже трогательности) в диалоге с Зоей, где та покупает ее.
И ребята всё это делают – и как делают! Как они владеют мастерством – вот что важно, и, самое главное – ВСЕ, а не только главные герои. Это спектакль напрочь без «кушать подано» где бы то ни было в действии, в нём ярко и блистательно оказались раскрытыми каждый актер и актриса, независимо от размеров роли. Каждая деталь найдена, обыграна – действительно каждый миллиметр пьесы! Совестливая работа неравнодушных к своей профессии людей. Как во всякой хорошей работе, здесь нет упущенных мелочей, пропущенных акцентов и деталей – всё проработано, заакцентировано, использовано! Как хорошо, когда спектакль немного больше пьесы!
Говоря конкретно об актерах, нельзя еще раз не повториться и не отметить поразительной равномерности актерских сил, отсутствия сателлитов вокруг звезды. Все равны – и сильны-ы-ы! Удивительно, как из второстепенных персонажей – например, из обоих китайцев Алексей Новиков и Даниил Певцов делают блестящие сценические образы с превосходными юмористическими подтекстами, причем сугубо китайского свойства, с соответствующими манерами и говором. Совершенно 
блестящими, ярко заметными получились у Владимира Лысенко и Евгения Капустина абсолютно на первый взгляд второстепепенные по пьесе Роббер и Поэт (причем на фоне мощно эмоционального и характерного, чрезвычайно выпуклого и динамичного Аметистова в исполнении Артема Алексеева играть остальным не столь выигрышные и развернутые роли очень непросто). Блестящая остро-характерная и резвая Манюшка в исполнении Дианы Нурмухамметовой, остро и энергично перевоплотившийся Родион Толоконников в Аллилую (без грима век не узнал бы его). Но на правах зрителя хочу особо сказать о своих симпатиях – а точнее, о моментах действия, выполненных, на мой взгляд, просто гениально: это сцена мадам Ивановой в исполнении Нино Нинидзе, это мертвое тело Ивана Васильевича в исполнении Григория Кокоткина, это диалог Обольянинова (великолепная, точная игра Дмитрия Калязина) с Аметистовым за коньяком, приставания Закройщицы (Оксана Попова) к 
Аметистову. Это, знаете, просто знак качества. Точно и красочно подыгрывает действию ансамбль Агаты Муцениеце, Веры Баханковой, Владиславы Артюхи (Безответственные дамы), порой с очень стремительными, сверкающими игровыми прорывами во втором действии. Свежи штрихами и равнозначны по выразительности игры с главными героями Гусь-Ремонтный (совершенно органичный и спокойно-точный с прекрасно дозированным эмоциональным прорывом в конце спектакля Дмитрий Опаричев), Лизанька (Анастасия Шаповал), Мымра (Валерия Минина), очень ответственная дама Агнесса Ферапонтовна (Любовь Баханкова), Курильщик (Алексей Новиков). Все они составляют коллектив с полным единством и слаженностью звеньев, отлично подхватывают посыл динамики от других и словно цветок бросают свою эмоцию партнеру. Настоящий молодежный, а лучше сказать – молодой спектакль. Надо отметить также точность и выверенность сценических движений - спектакль очень непростой по эксцентрике, но никаких промахов при перемещении реквизита по сцене, прыжках, бросках предметов, перебежках и т.д. особо не замечено, так, малые шероховатости, но это даже замечательно, если это в меру – то даже дает живинку, снимает ощущение упаковки качественного товара, эдаких точных актеров-автоматов, играющих под коммерческий кнут Карабаса-Барабаса. Весьма уместны световые контрасты от ухода в полную темноту до полной яркости, цвета спектакля меняются гармонично в отношении темпа и разнообразия действия и, самое главное, световые и звуковые эффекты не преобладают, потому что и без этого вполне достаточно, напряжено игровое пространство спектакля. При этом все прекрасно владеют хореографией и выверенно точны в энергичных жестах и бросках.
Что касается ансамбля исполнителей главных персонажей – Зои Пельц в исполнении Екатерины Пасюковой, Павла Обольянинова в исполнении Дмитрия Калязина, Манюшки Дианы Нурмухамметовой и, наконец, Аметистова в исполнении Артема Алексеева, то это просто блистательный букет молодых дарований, сложившихся актеров, талант которых расцветает на классике. Что удивило – редкостное чувство меры, понимание. Артем, будучи очень действенным и ярким, внушительным, по образу несомненно главным героем, тем не менее ни в чем никому не подражает из великих (например, Андрею Миронову или Александру Калягину), полностью сам собой. Он при этом великолепен в танце. И совершенно не нужно ему форсировать темп и динамику игры – он и так весь в себе выразителен, интересен. Дмитрий Калязин точен и пронзителен действительно по-дворянски (между прочим, от Обольянинова недалеко до Воробьянинова, и тут у М.А.Булгакова были основания обидеться на некоторых коллег-литераторов-заимствователей), при этом у него феноменально точные позы и жесты, которые актер превращает в дополнительную выразительную силу. Диана Нурмухамметова так горяча и насыщенна, что так и видишь ее Сюзанной, при этом она прекрасно владеет мгновенными эмоциональными переходами. Екатерина Пасюкова в роли Зои Денисовны – звезда спектакля, особый центр его наряду с Артемом, дама с достоинством, но, как мне кажется, она как человек слишком положительна для этой роли, хотя и ведет ее безупречно. Здорово, что она не уходит в бандершу, атаманшу, не переигрывает, не теряет главенства роли под напором крепкого и яркого Аметистова, и строит роль не на внешней 
эксцентрике, а на глубоком подтексте существа глубоко циничного, но даже при этом в ней настолько чувствуется лирическая актриса и добрый человек, что в стремлении «свалить» из Рэсэсфэсэровской России для нее, как и для всех остальных в этой жутковатой на самом деле пьесе М.А.Булгакова, в желании любить и сверкать порой проявляются даже трагические тона, что очень обогащает в целом очевидно отрицательную роль делательницы активного зла. Екатерина явно больше своей героини, по пьесе глубоко порочной (Булгаков вообще очень сатирически преподносил в своих сочинениях так называемую интеллигентную публику, оставшуюся после революции в России, кажется, он не любил ее еще больше, чем его герой профессор Преображенский не любил пролетариата).
И никто из актеров, несмотря на молодость и задор, не выпячивает себя, все с удовольствием строят ансамбль, понимая, видимо, в этом толк. Отличная, яркая работа. Молодцы ребята – очень приятно и волнительно радоваться за них! Большинство актеров – из коренной России, не москвичи (хотя есть и таковые). Какие надежды это вселяет!
По музыке – может быть, добавить голос Вертинского, какой-нибудь «лихой матлот», «Яблочко», Полонез из «Онегина», какие-нибудь еще музыкальные лейт-образы М.А.Булгакова и самоварно-патефонной атмосферы 20-х гг. теперь уже прошлого века?
Выдающийся русский актер, народный артист России, профессор Александр Михайлов и превосходный режиссер-педагог Александр Федоров, которого за такой спектакль тоже нужно назвать выдающимся мастером, создали уникальный для наших дней молодой актерский коллектив в стиле русского классического театра, и это просто нельзя переоценить. Низкий поклон им. Это развитие традиции настоящее. Дай Бог ребятам не распасться, не разбежаться по жизни, устроиться, создать, быть может, свой собственный театр и играть, играть, играть в нем себе и л
юдям на пользу, назидание и радость Ее Доброе Величество Классику. Мечтал бы увидать в исполнении такого коллектива (а иначе, как сложившийся коллектив, труппу таких актеров воспринять невозможно) пьесы А.Н.Островского – ну хотя бы «Таланты и поклонники», «На всякого мудреца» - в таком роде. Дай им Бог не потерять и не разменять себя, свой талант, в разменное наше время, сохранить душу, служение истинному, и людям нести этот свет, не расплескивая и не угасая, так же ясно и щедро! Блестящих, запоминающихся публике ролей, которые вошли бы в историю культуры.
P.S. Постскриптум к отзыву на «Зойку»
3 декабря второй раз сходил во ВГИК на «Зойкину квартиру». Думается, это одно из значительнейших явлений в мире театра последнего времени. Потому что это явный творческий подбор молодежи «в одно время, в одном месте» и т.д. Но в этот раз, когда прошел шок от актерской игры, зрительские акценты несколько сместились. При втором прочтении спектакля выяснилось, что это к тому же совершенно выдающаяся режиссура. Спектакль высокоэффективно решен динамически – и, слушайте, сколько находок! Практически каждый фрагмент действия – некий режиссерский ход, причем, что важно, ориентированный не на внешнюю сценическую зрелищность 
(через эффекты, стрельбу, дым, какие-то перевернутые тела людей, тени и проч.), а через мастерство и индивидуальность актеров (причем каждого!). Примененнаярежиссура идеальна как выявление мастерства, потому что, при всей трудности, весьма удобна для актеров. Есть «патенты» просто сказочные: вертикальная постель, катание шкафов-ширм, хоровые сцены песен, блестящие игровые находки в простых диалогах (чего стоят только сцены Аметистова, причем вновь, конечно, поразил цельностью и блистательной вещательностью Артем Алексеев), удивительная компактность и, я бы сказал, явность, пассионарность каждой детали и одновременно всего действия в целом. Ни секунды спектакля не расплескивается зря, уж не говоря о полном отсутствии длиннот и каких-либо эмоциональных провисов. Очень важнокульминационное решение второго действия, в которое добавляются кинематографические элементы режиссуры и от этого оно выглядит ярче первого, которое, казалось бы, уж дальше некуда по блеску. Это получился спектакль-действо - и просто энциклопедия режиссерских находок при, в общем-то, достаточно простой булгаковской идее сюжета. По таким спектаклям надо учиться и режиссерам, и актерам, как по учебникам.
Очень важно, что это современный – лаконичный спектакль.
Еще раз хочется, конечно, восхититься и актерами. Опять совершенно поразил великолепный Обольянинов – Дмитрий Калязин. Какая пластика! И абсолютная чуткость к роли. И, конечно, Зойка… Все-таки удалось Екатерине Пасюковой неоднозначно сыграть этого монстра – ее героиню. Думаю, при такой органике и сам Булгаков поразился бы тому, как в его кошмарной Зое Денисовне молодая актриса ухитрилась найти какое-то двойное дно при, казалось бы, очевидном мраке. Причем без единого пережима, полупризрачно, абсолютно естественно по поведению в диалогах. Безусловно, такие актерские работы - показатель превосходной работы режиссера Александра Федорова, который сумел каждого разглядеть. У него каждый на сцене на 100 процентов работает – и актер, и предмет. Пособие по режиссуре! Это получился вклад в историю театра.
Низкий поклон зрительский Вам, Александр Львович.
Еще раз пойду на этот спектакль, честное слово. Вот это действительно – впечатление! Надо же так!
Сокращенный вариант рецензии А.Вульфова на спектакль ВГИК "Зойкина квартира" читайте в "Литературной газете" №51 (6351) (2011-12-21)
см.по ссылке:
https://www.lgz.ru/article/zoykina-kvartira-vo-vgike/
М.Булгаков "Зойкина квартира"
ВГИК (мастерская Александра Михайлова), 2011
Режиссер - Александр Федоров
В ролях: Екатерина Пасюкова, Анастасия Степанова, Кокоткин Григорий, Антон Соколов, Дмитрий Калязин, Артем Алексеев, Диана Нурмухамметова, Хасанова Лилия, Алексей Новиков, Вероника Иващенко, Опаричев Дмитрий, Анастасия Шаповал, Валерия Минина, Владимир Лысенко, Любовь Баханкова, Агата Муциниеце, Вера Баханкова, Влада Артюха, Оксана Попова, Евгений Капустин, Родион Толоконников, Нино Нинидзе.